Почему российский рынок финтеха так сильно отличается от зарубежного, как банки заняли на нем доминирующее положении и что ждет стартапы в ближайшее время. В колонке для Frank Media основатель TalkBank Михаил Попов рассуждает о проблемах и перспективах финтех-проектов в России.
История российского финтеха
Отечественный финтех имеет особенности, связанные с развитием самой банковской отрасли. Если посмотреть на банки, особенно на те, которые работают с самого начала 90-х, они практически сразу сделали большие шаги в сторону цифровизации и разработки. Основы российского финтеха — это первые банковские интеграторы, разработчики IT-сервисов для обслуживания финансовых транзакций и услуг. В 90-е появилось множество коммерческих банков, создающих инфраструктуру с нуля. Это и было предпосылкой для развития финансовых технологий.
Первая волна финтеха связана с появлением специализированных финтех-компаний. Возникла потребность в приеме оплаты в пользу операторов сотовой связи, в интернет-платежах, в оплатах фрилансерам и веб-мастерам. Здесь можно отметить компании QIWI, CyberPlat, «Яндекс Деньги». В первую очередь это те компании, которые были связаны с популярными тогда платежами.
Сначала это были различные карты для оплаты связи, потом всё трансформировалось в терминалы оплаты, электронные кошельки. Параллельно появлялись компании, которые это всё обслуживали и начинали предлагать свои технологические решения. Активно начали развиваться компании, предоставляющие услуги интернет-эквайринга.
Основной фактор роста – это развитие электронной коммерции.
Завершающим представителем первой волны финтеха можно назвать банк Тинькофф, который начал строить всё в новом цифровом формате и оказывать существенное влияние на развитие конкуренции в банковском секторе. Сначала это был просто банк без отделений с фокусом на интернет-банк и call-центр. Потом стали развиваться мобильные приложения. Далее фокус сместился в сторону диджитализации всех услуг.
С ростом количества интернет-пользователей появилась возможность развития сопутствующих финансовых сервисов (управление личными финансами, оплата штрафов ГИБДД, ЖКХ, подбор страховок, учет карт лояльности и т.д.). Примером может служить EasyFinance, Кошелек, CoinKeeper, ШтрафыГИБДД, сервисы выбора финансовых продуктов, такие как sravni.ru, banki.ru и так далее.
Отдельно нужно отметить развитие компаний по приему платежей с помощью смартфонов, например, 2can. Особое развитие получило онлайн-кредитование от микрофинансовых организаций. Так началась вторая волна финтеха. Успехи Тинькофф и активный рост пользователей мобильного интернета привели к появлению необанков: Рокетбанк, Ubank, Instabank. Активное развитие мобильных необанков оказало большое влияние на традиционные банки, которые принялись активно развивать мобильные интерфейсы, курьерские службы для доставки карт. И лидерство в переменах принял Сбербанк.
Четвертая волна развития финтеха связана с развитием экосистем банков: Сбербанк, ВТБ, Тинькофф. При этом на первый план выходит активное использование мессенджеров пользователями не только для общения между собой, но и для общения с компаниями.
Все это трансформировалось в компании, которые работают в социальных медиа, но при этом занимаются финансами, такие как TalkBank, и активно используют искусственный интеллект в своей работе. Сейчас это можно назвать четвертой волной финтеха. Ее особенностью стало активное использование не своих технологий. Сначала банки писали свое ПО, потом платежные системы, а сейчас — наоборот: IT-компании выкупают банки и микрофинансовые организации для решения своих задач, как планирует сделать Wildberries, выкупив банк Стандарт-кредит, или Яндекс, который пытался купить Тинькофф.
Разница между Россией и западными странами. Отличия российских и западных банков связаны со сроком работы. Если на Западе, например, в Швейцарии, есть банки, которым по 200 лет, где до сих пор сохранились отделения, прием чеков и других бумажных документов, то у нас был резкий перелом банковской отрасли. Появление банков в 90-е годы привело к резкому росту спроса на околобанковские услуги и технологии, которых в принципе не было на рынке. Покупать иностранные системы было очень дорого, поэтому нужно было создавать свои. В связи с развалом Советского Союза многие талантливые физики, инженеры и IT-специалисты оказались без работы. Но был огромный спрос со стороны банков, поэтому многие банки возглавили даже не финансисты, а математики и физики.
Российская экономика стремительно росла, и IT-решения тоже были востребованы. Это стало прибыльным делом, в России быстро создавались интеграторы, разработчики банковского ПО, во многих банках появились свои сильные IT-службы. Альфа-Банк во многом стал лидером благодаря своей IT-службе, которая позволила закрыть многие вещи лучше, чем в других банках, которые открылись в то же время, но сейчас уже никто не вспомнит, как они назывались. При этом у банков не было legacy code или старых систем — все писалось с нуля под новые задачи и интерфейсы, что дало то самое ускорение.
Инженерная культура была важным фактором. Со стороны потребителей всегда есть большой интерес к технологическим новинкам, новым гаджетам или устройствам. Люди покупают их в кредит за большие деньги, но все равно хотят прикоснуться к инновациям. Это часть нашего культурного кода, поэтому инновации всегда были очень востребованы, в том числе в банках. Интернет-банк очень быстро проникал в аудиторию, в то время как в западных странах для этого потребовалось гораздо больше времени. Аналогично происходило с мобильными приложениями, которые появились в 2006 году у того же Альфа Банка — первое банковское приложение для iPhone.
Наш путь отличается от западного, где нет такого сильного проникновения технологий, где до сих пор люди могут не пользоваться карточками, оплачивая покупки наличными. Можно удивить кассира или даже нарваться на вызов полиции, оплатив покупку часами, а не банковской картой. Россия же занимает первое место по использованию NFC-платежей. Новинки и инновации в России были востребованы и со стороны потребителей, и со стороны самих поставщиков услуг, банков и IT-компаний.
Долгое время не было никакого регуляции, особенно если говорить про интернет и IT-услуги. Банки тоже жили в регуляции, которая в большей степени касалась самих финансов, а не IT-службы. До 90% всех регулирующих законов и подзаконных актов в отношении и IT-безопасности в банках, и самих требований к платежным сервисам было издано в последние 3 года. Это позволяло рынку свободно развиваться и свободно конкурировать.
При наличии большого числа участников рынка он был относительно большой для того, чтобы и поставщики услуг могли развиваться. Это создало достаточно хороший уровень услуг для конечных потребителей — наши банковские сервисы и мобильные приложения очень хорошо развиты и занимают лидирующие мировые позиции.
С другой стороны, дефицит капитала на рынке не позволял развивать множество дорогих проектов, как это происходило в Европе или в Америке. Например, Илон Маск стал мультимиллионером благодаря своему финтех-проекту, который потом преобразовался в PayPal. В России таких цифр долгое время не было. Даже если смотреть на историю успеха Тинькофф, то это скорее было исключением, чем правилом на рынке.
Долгое время не было таких свободных инвестиций в финтехе. Это, скорее, желание самого Тинькова вложить сотни миллионов долларов в новый банк на новой цифровой основе, нежели готовность национальных или массовых инвесторов вкладывать средства в это направление. Аналогично с QIWI — это не про то, что масса инвесторов готова инвестировать большую сумму денег в этом направлении, это скорее личная инициатива самих предпринимателей, которые смогли получить доступ к необходимым капиталам. Со временем ситуация изменилась, и венчурные капиталисты стали обращать внимание на финтех. Те же 2 миллиона долларов, которые изначально инвестировали в Рокетбанк, стали изменениями к лучшему.
Но понятно, что ситуация с точки зрения инвестиционной привлекательности нашей страны всегда находится в нестабильном состоянии. Ухудшение политической конъюнктуры сказалось и на венчурном рынке. То, что началось в двухтысячных, не успело развиться в значительный тренд, потому что иностранная ликвидность не успела окрепнуть и быстро спала.
Из-за этого мы не пришли к той модели, которая сейчас происходит в Европе, где раунды в финтехе растут из года в год, и компании выкупаются практически на стадии идеи. Но всё равно конкуренция, которая со временем обострилась среди хорошо развитых банков и финансовых институтов, потребовала от них реализации еще более быстрых финтех-решений, что в итоге привело к более активной работе с финтехом.
Проблемы российского финтеха
Основной проблемой на рынке финтеха в России сейчас является недостаточное венчурное финансирование на старте, потому что первые сделки были не очень успешными. Но если смотреть на кейс Тинькофф Банка, как венчурную инвестицию Baring Vostok, или рассматривать покупку CloudPayments, то это были очень выгодные решения с точки зрения и инвестиций, и продукта, который получился на выходе. Но почему-то многие инвесторы обращают внимание только на один неудачный кейс с Рокетбанком, хотя в принципе говорить о его неудаче неправильно, потому что Рокетбанк как минимум пережил Instabank, который запустился практически в одно время с ним, но не смог собраться после отзыва лицензии у Мастер-банка и Интеркоммерц.
А Рокетбанк всё-таки переехал из Интеркоммерц в Открытие, но не смог избавиться от зависимости от банка, что в итоге сильно ограничивало развитие продукта и наложило дополнительные ограничения, не позволив набрать те целевые API, которые бы помогли привлечь необходимые объемы инвестиций. Но все равно Рокетбанк оказал сильное влияние на рынок. Рокетбанк показал, что коммуницировать с банком в формате текстового сообщения удобно и безопасно, не нужно звонить в банк или идти в отделение.
Проблема с инвестициями пока остается, и она в целом характерна для российского венчурного рынка. Хоть и говорят, что деньги есть, но они не в избытке. Сложно привести в пример кейсы миллиардных экзитов — таких в России сейчас практически нет. Исключением условно можно назвать кейс Ozon, который недавно вышел на IPO на американской фондовой бирже. Опять же, выход произошел на американском рынке, а не на российском, и это не добавляет оптимизма российским инвесторам. Они очень пессимистичны в оценках российских стартапов во всех индустриях, в том числе в финтехе, и не верят в них как в конкурентное решение на глобальном рынке, что тоже является негативным фактором для развития индустрии.
Деньги дают только с прицелом либо на российский рынок, либо с требованием полного переезда на иностранный рынок. Текущие метрики не учитываются – это во многом выталкивает фаундеров с российского рынка, потому что вместо того, чтобы всё это терпеть, проще сразу стартовать на рынке, где нет проблем с ликвидностью. Да, есть конкуренция, но наши инженеры конкурентоспособны на мировом рынке и сразу показывают хороший результат в сравнении с ребятами из других стран. Возможно, им не хватает soft-skills навыков и знаний презентации продаж, но с точки зрения продукта они обычно на класс выше, чем такие же фаундеры из других стран, которые приезжают на рынок США или Европы.
Второй проблемой стала регуляция, которая тормозит любое развитие. Многие вещи теперь не реализуемы на том начальном капитале, который был необходим 5-10 лет назад. Барьеры входа на рынок финтеха растут. Это, конечно, большой плюс для финтех-компаний, таких как TalkBank, которые уже функционирует на этом рынке и уже смогли зарекомендовать себя и у регулятора, и у партнеров, и выстроить необходимые решения с точки зрения регуляции.
Но для многих начинающих стартаперов, тех, кто рассматривает варианты вывода продукта на рынок, это большая проблема, потому что ты должен решить не только техническую задачу — создать свой продукт, не только маркетинговую задачу — найти своего потребителя и клиента, которому это будет востребовано, выгодно и удобно, но одновременно с этим разобраться в непростой юридической ситуации, так как законы в последнее время меняются достаточно часто. Иногда они могут вступать в противоречия на разных уровнях законодательства, либо просто оставляют неясную позицию регулятора, которая требует дополнительного уточнения, или требуют дополнительных процедур бюрократического характера, которые сами по себе не являются чем-то плохим или хорошим, но требует определенных ресурсов.
Та же регуляторная песочница является прекрасным решением со стороны Центробанка и должна упрощать жизнь стартапов, решая вопросы с регуляцией и вопросы юридического характера. На практике же это все равно ведет к дополнительным действиям и отвлекает ресурсы стартапа.
Команда из двух-трех фаундеров уже не сможет это сделать самостоятельно и им потребуются сотрудники уже на старте, когда у них есть только идея или MVP, но в соответствии с регуляцией они не могут его продавать или реализовывать. Им нужно подавать заявку в эту песочницу, получать доступ, там отчитываться и работать в соответствии с установленными правилами. Нужно выделять отдельного менеджера, который будет этим заниматься, и издержки становятся по определению выше. Это создает дефицит стартапов на рынке.
Мы видим, что корпорации и инвесторы стали поднимать свои оценки. Обратной реакцией стало сокращение предложения на рынке стартапов в финтехе и рост оценки и предложения конкуренции самих покупателей как на уровне венчурных инвесторов, так и на уровне стратегов. Учитывая обострение таких явлений, выполнять все требования становятся все сложнее и сложнее. Команды, которые с этим успешно справляются, предлагают интересные технологии и востребованные продукты, и борьба за них только усиливается.
Сейчас, когда лидирующими по технологиям на рынке являются самые крупные банки, такие как Сбербанк, Тинькофф Банк, Альфа-Банк, ВТБ и МТС Банк, который тоже имеет шанс построить хорошую экосистему, то остальным банкам нужно очень сильно вкладываться в свои технологии, чтобы уже при меньшей ликвидности, с меньшими капиталами и ресурсами, быть конкурентоспособными.
Если раньше был паритет расстановки сил на рынке, то сейчас это олигопольное положение. Самые крупные банки создают экосистемы, и другим игрокам на рынке нужно заботиться о том, как они будут конкурировать. Чтобы за счет технологии быть конкурентоспособнее, чем крупные или средние игроки, даже не входящие в ТОП-5, у банков есть только одно решение — покупка стартапов финтех-направленности. Это позволит им обогащать свое предложение, получать готовые клиентские базы, снижать издержки на обслуживание своих текущих клиентов, давать действительно более выгодный и удобный опыт своим клиентам, расширять свой ассортимент за счет других коллабораций и так далее. Именно это сейчас происходит на рынке, мы видим такие сделки и ожидаем рост венчурного финтех-рынка в этом или следующем годах.
Финтех в целом сейчас имеет небольшое число зрелых и успешных финтех-компаний, тем более тех, кто сохранил независимость и открыт для инвестиций, в том числе от стратегов.
Я думаю, на этом рынке в ближайшие несколько лет будет много сделок, и уже по этим итогам, когда будут сделки M&A, когда появится более-менее значительное число экзитов на этом рынке, мы увидим следующую волну стартаперов в финтехе, тех, кто все-таки решится строить бизнес в этой индустрии несмотря ни на что, сможет прорваться через появляющиеся барьеры, привлечь на старте необходимый защитный капитал для того, чтобы собрать команду, построить защищенные продукты, выполнять требования регуляции и получить необходимые лицензии.
Те барьеры, которые есть сейчас, ограничивают совсем маленькие команды энтузиастов. Стартовать в финтехе сейчас можно только при наличии значительного начального капитала, который есть далеко не у всех, что создает дефицит стартапов на рынке.
Автор — основатель TalkBank Михаил Попов.
Источник: Frank RG