ЮКСИ. Зима 1998-го.
Мы узнали об этом из газет. «Они хотят повторить наш трюк»- вбежал ко мне в кабинет один из моих сотрудников и показал «незаметное» информационное сообщение в каком-то государственном вестнике. В этом сообщении говорилось, что две нефтяные компании «Юганскнефтегаз» и «Самаранефтегаз» выпустят в счёт своих просроченных налоговых долгов ОБЛИГАЦИИ и отдадут эти облигации в Минфин. По сути, Минфин повторял наш «трюк» с агробондами, только теперь вместо субфедеральных облигаций, он собирался выставить на торги первые КОРПОРАТИВНЫЕ ОБЛИГАЦИИ! Это было очень интересно, эмитентами бондов были известные нефтяные компании, да к тому ж гарантом по этим бондам выступал сам ЮКОС. В общем, это сразу нас заинтересовало, и я стал звонить в Минфин, пытаясь что-то разузнать.
Но после первых же звонков в Минфин, я понял, что там не очень рады моим звонкам. Они стали говорить, что сами мало что об этом знают и что эти облигации они передали в РФФИ. Я стал звонить в РФФИ. Но и там я почувствовал некоторую таинственность, никто не хотел нам ничего рассказывать про эти облигации. Всё это, еще более меня заинтриговало. И я начал копать. Что вообще это за облигации? Откуда они взялись? Кому они нужны?
Минирасследование показало следующее: к началу 1997-го накопились большие долги у крупных налогоплательщиков России. И Правительство РФ разработало специальную программу, в рамках которой крупнейшим налогоплательщикам, в их числе «Юганскнефтегазу» и «Самаранефтегазу» ( обе тогда входили в ЮКОС ) реструктурировали накопившиеся долги на пять лет. В обеспечение этого они должны были выпустить свои двухлетние облигации и положить их в Минфин. В случае разового нарушения текущих налоговых платежей, Минфин имел право продать эти облигации на рынке. Это было странное «наказание» должника, так как Минфин продавал бы эти облигации с большим дисконтом. Но правила были именно таковыми.
И вот в начале декабря 1997-го «Юганскнефтегаз» и «Самаранефтегаз» «нарушают» свои текущие налоговые платежи, и Минфин тут же перевёл эти облигации в РФФИ для продажи на рынке. Об этом не писали специально газеты, этот проект никто не раскручивал в печати, хотя проект был знаковый. И стало очевидно, что этот проект ЮКОС делал специально ПОД СЕБЯ И ДЛЯ СЕБЯ! Они сами как-то пролоббировали этот проект для своих нефтяных дочек и сами же решили с дисконтом скупить собственные же долги. Когда мы это поняли, когда это стало для нас очевидно, мы стали с ещё большим упорством и настойчивостью звонить в РФФИ! «Мы требуем предоставить нам всю информацию по этим облигациям и по торгам»- настойчиво просили мы. «Если вы не дадите нам документацию, мы будем писать в прессу» — это был наш последний аргумент, они сдались и передали нам всю документацию. Но тут же сказали, что зря мы лезем в это. Все уже организовано, покупатель уже есть. Зачем вы, «МФК-Ренессанс», в это лезете? Что, других проектов на рынке нет? «Таких крупных по размеру, по именам эмитентов и по доходности на рынке НЕТ» — ответили мы. Мы пойдем на торги, готовьтесь!
В этот момент я абсолютно блефовал. В тот момент я ещё ни с кем не разговаривал, мы даже не начали искать и обзванивать инвесторов. Просто, я почувствовал, что тут есть мясо, есть тема. До торгов оставалось около трёх недель. Теперь, будучи уже в «МФК-Ренессансе», у меня было уже два места, где можно искать инвесторов, это старый и добрый CSFB и новый ещё для меня Ренессанс. Я пошёл и туда, и туда. CSFB , к этому времени уже упокоились по поводу моего отказа перейти к ним работать, и мы продолжали сотрудничать, хотя «настоящая любовь» уже прошла, всё-таки мы работали уже в двух конкурирующих Банках. В CSFB мне сказали, что это им интересно, но нужно проверить всю юридическую сторону проекта. Как оформлена гарантия головного ЮКОСА? Какова юридическая природа самого выпуска этих облигаций? Есть ли, чьи то претензии? И т.д. и т.п.
В Ренессансе я пошёл к Рожецкину. Он был тогда основным и самым ярким инвестиционным банкиром «Ренессанс Капитала». Лёне, тема очень понравилась, но сам он был занят тремя или четырьмя другими крупными сделками и потому сказал: «Серёга, тема – класс! Но денег на неё сейчас нет». Он сам искал деньги для своих трёх крупных сделок и денег ему самому не хватало. «Деньги ищи сам» — посоветовал Лёня. Борису Йордану идея «сделки» тоже понравилось, точнее ему понравился сам факт, что мы решили «подраться» с ЮКОСОМ и МЕНАТЕПОМ. Эта группа была тогда основным конкурентом и Потанина и Йордана, конкурентом во всём и потому сама «тема» ему понравилась. Но давать на неё денег никто внутри не хотел, во-первых, денег нужно было много. Объём бумаг был около 2 млрд. рублей. А, во-вторых, вливать деньги в возможную «войну» с Менатепом все побаивались. В общем, в «МФК-Ренессанс» решили, что мне дают на эту сделку карт-бланш, но деньги я должен буду найти сам.
За это время у нас уже накопились какие-то прямые контакты с рядом клиентов и фондов, я стал звонить им напрямую. Кто-то сразу согласился, но денег все равно не хватало на всю сделку. Надежда оставалась только на CSFB и на то, что их юристы дадут добро. Но время шло, и мы решили не дожидаться подтверждения от CSFB и ПОДАЛИ ЗАЯВКУ на торги в РФФИ. «Заявка» — это толстая пака из кучи документов, завизированных и прошитых. Когда мы принесли торжественно эту пачку в РФФИ, они поняли, что это всё СЕРЬЁЗНО! Мы идём на торги!
Был вечер пятницы, когда мне позвонили из Менатепа и предложили встретиться, переговорить, у них в офисе на Колпачном. Договорились на завтра, днём в субботу. Это было в том самом здании, рядом с бывшим обкомом комсомола, где мы когда-то (в 91-ом) начинали свой «Тверьуниверсалбанк». Теперь этот домик был переделан под Дом приёмов Менатепа, там мы и встретились. Нас от «МФК-Ренессанс» было двое, я и мой зам. От Менатепа был Платон Лебедев, пара юристов и какой-то маленький человек в углу. Лебедев и юристы были в костюмах и галстуках, а этот человек в углу в джинсах и свитере. Я тоже был в джинсах, была суббота.
Лебедев очень корректно и вежливо начал нашу встречу и спросил: «Зачем мы подали заявку на торги по этим облигациям?» «Это наши компании, это наш проект, мы сами всё организовали и хотели бы всё провести самостоятельно» — продолжал Лебедев. Но этот аукцион проводит государство, РФФИ. Им нужно получить максимальную цену, это их право. «И потому, мы тоже решили участвовать и хотим тоже купить эти облигации, мы верим в компанию ЮКОС и в её гарантии» — корректно ответил и я. «Это огромные деньги, нужны 1.5-2 млрд. рублей» — продолжил Платон Лебедев. «Мы готовы» — парировал я. Мы уже полгода ведём аналогичный проект по «агробондам», там объём в 4 раза больше – 8 млрд. рублей. «Мы нашли деньги для него, у нас есть деньги и для этого проекта» — уверенно продолжал я. Этот «корректный» разговор продолжался около получаса. Лебедев убеждал нас, что нам это не нужно, что нужно быть партнёрами на рынке и всё такое. А я говорил, что нам бы очень хотелось, что у нас есть на это деньги и т.д.
Когда в этом «диалоге» мы пошли уже на третий круг, из угла подал свой голос этот маленький человек в джинсах и свитере: «А, чьи у вас деньги?» «Это различные западные Банки и хеджфонды» — ответил я. «Ваши хэджфонды не будут это покупать!» «Мы юридически сделаем всё так, что бы заблокировать ваши «западные» Банки и хэджфонды » — резко и самоуверенно начал говорить этот человек из угла. И дальше, я услышал монолог этого «человека в джинсах и свитере». Это был монолог суперпрофессионального инвестбанкира, он пошагово, чётко и детально разъяснил мне и всем там сидящим, что они будут делать, чтобы НЕ ДАТЬ возможность западным фондам купить эти бумаги. Всё что говорил мне до этого Платон Лебедев, был детский лепет. А всё, что сейчас говорил этот человек, было в САМУЮ ТОЧКУ! Я, открыв рот, слушал ЕГО и пытался найти в голове хоть какие-то контраргументы, но не находил. Также заворожённо слушали ЕГО и Лебедев с двумя своими юристами. Только тут я понял, кто это. Это был – Евгений Швидлер, Президент «Сибнефти».
За неделю до этой нашей встречи две компании, «ЮКОС» и «Сибнефть» торжественно объявили о своём объединении, они решили создать тогда крупнейшую в России нефтяную компанию, «ЮКСИ», где Председателем Правления будет Ходорковский, а Председателем Совета Директоров – Швидлер. Я, конечно, знал об этом событии, но это было только объявление об их планах, формальное объединение ещё не началось. Швидлер был человек не очень публичный и тут я увидел его впервые. Он начал погружаться в дела ЮКОСА и пришёл посмотреть, как они (в ЮКОСе) РЕШАЮТ ДЕЛА?! В тот день мы ни о чём не договорились и разошлись. Я сказал им, что мы, тем не менее, пойдём на аукцион. А Швидлер сказал: « Попробуйте».
Я искал деньги ещё целую неделю, но юристы CSFB не спешили давать положительный ответ. А когда за неделю до аукциона, на факсы трёх информагенств пришли анонимные письма от «миноритарных акционеров» Юганснефтегаза и Самарнефтегаза, оспаривающих выпуск этих облигаций, я понял, что… МЫ ПРОИГРАЛИ. С таким юридическим «бэкграундом» найти инвесторов на эти бонды было невозможно. В течение недели, мы ещё продолжали «войну» наших пресс-служб, но за день до торгов, мы сняли свою заявку…
Продолжение:
На торгах все облигации выкупил Банк МЕНАТЕП, по средней цене 64 % от номинала, это давало ему доходность свыше 150% годовых.
А слияние ЮКОСА и СИБНЕФТИ так и не состоялось. Как поясняли знающие люди, из-за «несовпадения методов управления».
Источник https://www.facebook.com/sergey.vasiliev.106